…ведь суетное, мимолётное, случайное, мелкое и мусорное и есть вернейший (собственно, единственный) способ хоть как-то ухватить и почувствовать то, что претендует в нашем воображении на статус вечного, - во-первых, в силу его (расковывающей восприятие, на самом деле), интенсивности, во-вторых - просто уже потому, что другие пути к вечному (большому ( Read more... )

…и предметы впитывают в себя время и память. Накапливаясь в предметах, в их трещинах и складках, время и память постепенно вытесняют их самих и заполняют всё собой, собой, одними собой. В конце концов ничего не остаётся, кроме времени и памяти. Да ещё разве загустевшего воздуха.

На самом-то деле снимаю я - прежде всего прочего, в формах всего прочего, а может быть, и попросту единственно - время, чистое время, золотое время (не потому золотое, что очень уж оно прекрасно, - оно всякое, потому что живое, а - потому что светится). Воздух его и свет, тончайшую его плоть, разлитую во всём, пропитывающую всё. Ради возможности ( Read more... )

(1) Марина Вишневецкая. Вечная жизнь Лизы К.: роман. - М.: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2018;

Потом библиофаг пошёл в (непрестанно волнующий) Фаланстер вот за этой книжечкою:

(2) Алексей Макушинский. Остановленный мир. - М.: Издательство «Э», 2018 ( Read more... )

Никогда в жизни - никогда-никогда вообще за все 52 труднообозримых года, включая школу и студенчество - мне не приходилось жить так быстро и, главное, так долго, так постоянно, так без перерывов и всё время быстро. Это настолько чужая скорость, что я с изумлением обнаруживаю себя за штурвалом сверхзвукового самолёта, не умея как следует держать в ( Read more... )

…а Рим - весь, целиком - живое, тёплое, чувствующее и чуткое тело. Им можно греться в холоде бытия. При всей его огромности и вечности он как-то умудряется быть совершенно человекосоразмерным (это - вечность a misura d'uomo). Города, конечно, всегда чувствуешь телом в ответ на их соматику, но с Римом это как-то особенно. - В нём повседневность и ( Read more... )

Господь как-то так устроил время, чтобы мы чувствовали, что его много, бесконечно много, даже когда его непоправимо мало. Отчего-то каждый момент времени «голографичен» - содержит в себе во все стороны расходящуюся бесконечность. Живущий сейчас - живёт всегда. Странным образом, отхлебнувший времени вкусил вместе с ним, в качестве стойкого его ( Read more... )

А между тем лето поставило нас перед собой, как перед фактом ( Read more... )